Рецензия на статью "Распространенность и характеристика синдрома "эмоционального выгорания" у персонала отделений интенсивной терапии"

Профессия врача таит в себе множество скрытых опасностей для избравших ее. Есть вполне ощутимые, так называемые, профессиональные заболевания - сюда можно отнести варикозное расширение вен нижних конечностей хирургов, аллергии на антибиотики и другие лекарственные препараты, реакции на дезинфицирующие средства, хронические гепатиты при длительной работе с ингаляционными анестетиками. Все это неприятно, но излечимо.

Но есть и менее осязаемые, но от этого не менее грозные состояния. Эти изменения касаются психоэмоциональной сферы человека, избравшего стезю врача. Здесь накопление негатива происходит очень постепенно, иногда годами, а вот переход количественных изменений в качественное зачастую может привести к потере не только специалиста для профессии, но и личности для общества.

Труд врачей, среднего и младшего медицинского персонала реанимационно-анестезиологических отделений (ОАР) - один из самых тяжёлых среди медиков, как физически, так и эмоционально.

Посудите сами: медики поликлиник работают с пациентами только во время визитов (пациента в поликлинику, или медика - на дом к пациенту).

Бригады скорой помощи конечно вынуждены работать в любое время года и суток, в любом месте заболевания (несчастного случая). Но их контакт с пациентом длится относительно недолго: стабилизировали, оттранспортировали, передали медикам стационара, и "забыли" - впереди следующий вызов (или пополнение медикаментов на станции скорой помощи).

Специалисты медицинской диагностики могут работать с тяжёлыми больными, но опять-таки: только при проведении своих исследований: провёл исследование, описал, и "расстался" с данным больным.

Значительная часть больных в разных соматических отделениях имеет среднюю степень тяжести, относительно стабильное состояние, и получает лечение по схеме, запланированной на несколько дней вперед. Врач таких пациентов "смотрит" в лучшем случае 2 раза в день. Постовая или манипуляционная медсестра проводит в палатах "у постели больного" максимум 4-6 часов в сутки.

Тяжёлый труд у медиков оперативных специальностей: хирургов различного профиля, акушеров-гинекологов, операционных сестёр, младших медсестёр операционных. Но практически никто из них не проводит сутки с одними и теми же пациентами. Часто, даже после операции крайне тяжёлого больного, у них бывают перерывы в операциях, когда можно снять перчатки, расслабиться, или "переключиться" на следующего пациента.

Сколько рабочего времени и сил уходит на непосредственный контакт с пациентом у сотрудников отделений интенсивной терапии? Вы знаете, нам кажется, что по сравнению с трудом выше описанных медиков - гораздо больше. И сотрудники отделений критических состояний имеют гораздо больше шансов заработать синдром эмоционального выгорания по следующим причинам.

Во-первых, пациенты отделений интенсивной терапии, как правило - самые тяжёлые.

Во-вторых, куда могут направляться пациенты из различных отделений стационира. Из профильных соматических отделений существует две основных "дороги": в случае стабилизации, улучшения состояния, или выздоровления - на выписку; при ухудшении состояния - в то же отделение интенсивной терапии (и то, если есть надежда на улучшение); есть и еще одна - в случае смерти, но как правило, прогнозируемой и ожидаемой, например в последней стадии неизлечимого заболевания) - в больничный морг. Врачу-реаниматологу переводить своего больного в случае ухудшения некуда. Он остаётся у постели пациента до исхода кризиса: либо до стабилизации состояния больного, либо - до его смерти.

В третьих: состояние пациентов ОАР может существенно меняться в кратчайшие сроки как в сторону улучшения, так и в худшую сторону. "Дополнительные глаза и руки" врача-реаниматолога - средний и младший медперсонал практически не покидают палат с больными.

В четвертых: функцией ОАР является ещё и анестезиологическое пособие при операциях. Почти все знают, оперируют хирурги. Но далеко не все знают, что "даёт" (на самом деле - проводит!) наркоз - анастезиолог. По интенсивности информационной нагрузки работа анестезиолога в операционной сравнима с трудом авиадиспетчера крупного аэропорта. После операции тяжёлому больному хирург может сказать родственникам пациента, снимая перчатки: "Я сделал всё, что мог. Теперь - слово за анестезиологом"; спокойно написать протокол операции и пару раз проведать больного в… отделении анестезиологии и интенсивной терапии. Что делает хороший анестезиолог со своими помощниками после наркоза тяжёлому больному? Правильно: выхаживает больного после операции, помогает пережить операционный стресс. Перевод такого больного в профильное отделение - высокая ответственность на совести того же анестезиолога: именно за ним окончательное решение.

В пятых к сожалению, далеко не всегда удаётся предотвратить смерть пациента даже квалифицированным и опытным медикам в условиях самого ресурсоёмкого отделения больницы. Люди умирают по разным причинам, от разных заболеваний, и отнюдь не потому, что на последнем этапе лечения кто-то ошибся, или плохо делал свою работу. И именно врач ОАР, честно и до конца делавший свою работу, зачастую вынужден принимать претензии родных и близких умершего больного.

В шестых, врачи интенсивной терапии относятся к своему эмоциональному состоянию гораздо более безответственно, чем врачи других специальностей. Нами проведен опрос 67 врачей анестезиологов-реаниматологов г. Екатеринбурга и Свердловской области. На утверждение "синдром выгорания врача - это выдумки плохих профессионалов в оправдание своей некомпетентности" положительно ответили 9,2% респондентов (среди врачей других специальностей - 4,2%, данные Дискуссионного клуба Русского Медицинского сервера). Утверждение, что "этот синдром реальная проблема, но как быть - не знаю" поддержали 28,3% респондентов (37,5% в Дискуссионном клубе). За создание структур, помогающих профилактике и преодолению синдрома эмоционального состояния высказались 39.6% анестезиологов (50,0% в Дискуссионном клубе). Утверждение "наверное, проблема есть, но меня это не касается" поддержали 16,1% опрошенных нами анестезиологов (8,3% в Дискуссионном клубе).

Так что статья П. И. Миронов и Н. В. Асафьева не просто своевременна, и интересна. Эта одна из первых серьезных публикаций на эту тему. И при этом обращает на себя внимание количество обследованных - 224 человека, 13 различных медицинских подразделений. И большая часть этих людей никогда не смогут относиться к окружающей действительность так, как другие. Они начинают реагировать не на все внешние раздражители, а лишь на некоторые, по выбору, экономя стремительно "сгорающие" эмоции. Их эмоциональные изменения сказываются на качестве общения с родными и близкими. Появляется равнодушие, цинизм в отношении как коллег, так и пациентов, что для врача, согласитесь, особенно неприемлемо. Каждый пациент, в том числе и пациент ОАР, имеет право на эмпатию и понимание со стороны специалиста.

Авторами грамотно применены надежные, многократно апробированные на других профессиональных группах методики. Остался незатронутым следующий аспект. Безусловно, спектр возможных эмоциональных реакций зависит от исходного набора личностных качеств медика. Патологические сдвиги могут варьировать от волнения и эмоциональной утомляемости до клинической депрессии, злоупотребления психоактивными веществами и алкоголем, фобий, и попыток совершения самоубийства. Я думаю, что это направление - исследование зависимости степени эмоциональных нарушений от личностных качеств и будет одной из тем дальнейших разработок авторов с возможным выходом на создание психологической системы определения профессиональной пригодности для работы в медицине неотложных состояний.

д.м.н. И.О.Елькин

доц. кафедры специальной психологии

Уральского государственного

педагогического университета